22 шага против времени

(начало)

Такси от дяди Вани

В тот день Шурка с Лерой собирались пойти после уроков на Панский пруд  – посмотреть вернулись ли из тёплых краёв лебеди. Но едва вышли на школьное крыльцо, как к ним прямо-таки подкатился какой-то весьма упитанный шарообразный и совершенно незнакомый им гражданин.

– Здравствуйте, молодые люди, – растянул он в любезной улыбке свой крошечный рот и назвал их по именам, но как-то странно на иноземный манер.

– Здравствуйте, Лерий, – склонил он голову. – Здравствуйте, Александэр.

На последнем слоге он сделал ударение, особо выделив «эр».

– Здравствуйте, – растерялись друзья. – А в чём дело?

– Прошу вас, – широким жестом указал шарообразный за ворота школы, где стоял, блистая жёлтым лаком, «мерседес» последней модели. – Вас всенепременно желает видеть старший лейтенант милиции участковый Безручко.

– Это что, дядя Ваня за нами мэрс прислал? – удивился Лера.

– А то, – заговорщицки подмигнул толстяк.

В это время из машины проворно выскочил водитель и в почтительном поклоне распахнул заднюю дверь. На водителе был новенький форменный костюм с нашивками какой-то иностранный фирмы. Сам же он оказался приземистым и почти квадратным. Шурка глянул водителю в лицо и вздрогнул.

– Лерчик, – шепнул он и схватил друга за руку. – Считай шаги, я преобразовывать буду.

Лера присмотрелся к улыбающейся физиономии квадратного таксиста и всё понял.

– Раз, два, три, – принялся считать он вслух.

– Хе–хе, – услышав это, осклабился^{(Осклабиться – широко улыбнуться)} шарообразный. – Считалочки считаете.

– Двадцать, двадцать один, – в отчаянье сказал Лера, когда до открытой дверцы остался буквально один шаг. – Двадцать два…

И тут всё исчезло. Вернее исчезло такси с двумя подозрительными личностями. А вокруг вместо школьного двора и улицы раскинулась утопающая в зелени яблоневого сада совершенно незнакомая местность.

– Неужели опять Фу-Фью? – первым делом спросил Лера.

– Стопроцентно, – кивнул Шурка. – А с ним его папаша Всюси. Я их мысли успел прочесть. Хотели усадить нас в свою космолётную капсулу и в лабораторию отправить.

– Слушай, – вспомнил тут Лера, – а куда это мы попали?

– В прошлое, – спокойно пояснил Шурка, – каждый шаг  десять лет. Ты сколько успел насчитать?

– Двадцать два.

– Ну, вот, – как ни в чём небывало улыбнулся Шурка, – значит, мы ушли на 220 лет назад.

– Это что же, – прикинул Лера, – сейчас 1786 год?

(отрывок)

В Леру вселился бес

Ворвавшись в гостиную красного дерева, Шурка застал там развесёлого Леру.

– Братан! – заорал тот во всё горло, едва увидел Захарьева. – Представляешь?! Это всё моё!

И он раскинул руки, дико озираясь по сторонам.

– Ты что натворил? – подступил к нему Шурка.

– Да ничего особенного, – счастливо улыбался Лера. – Помещик проигрался в пух и прах! Купчую на меня составил, а сам закрылся в кабинете и пиф-паф себе в лоб. Ха! Ха!

Шурка смотрел на друга и не верил своим глазам, как будто бес ранее сидевший в Переверзеве, переселился в Леру.

– И не жалко?

– Конечно, жалко. Он своими куриными мозгами весь кабинет испачкал, – цинично заявил Стопочкин.

– Да ты чего?! – опешил Шурка. – Он всё-таки человек.

– А чего его жалеть, – отмахнулся Лера. – Эксплуататор! Кровопийца! Туда ему и дорога!

– А ты сам? – вспомнил Шурка. – Зачем в два раза оброк увеличил? Крестьяне из-за этого с голоду помрут.

– Не помрут, – пренебрежительно сплюнул на пол Лера. – Зато на эти деньги я в Европе машины закуплю, открою завод и будет у моих крестьян светлое будущее. Одену их, обую, накормлю да ещё в школу отправлю учиться.

– А теперь им значит помирать?!

– Переживут. Раньше тоже не жировали. Попили с них кровушки Переверзевы. Давай, – хлопнул он Шурку по плечу, – закатимся в уездный город – попируем, а потом с помещицей разберёмся – отправим её куда-нибудь на Соловки(^{Соловки или Соловецкий остров расположен в Белом море. В 15 веке на острове основан Соловецкий монастырь. С 16 до 20 века место ссылки}).

Только тут Шурка вспомнил, что оставил Фёклу Фенециановну в парке в виде статуи и не на шутку встревожился. Что-то ему подсказывало, что и там может быть не всё в порядке.

– Ладно, – пообещал он грозно, – я ещё вернусь.

(отрывок)

Между двух огней

Схватив Леру за руку, Шурка попятился к выходу. Шаг, два… Вот они уже на пороге. Но тут в трактир ворвался городовой Игнат Батан. Впопыхах налетев на друзей, он буквально сбил Шурку с мысли, когда тот пытался вместе с Лерой вернуться в своё время. Видение харчевни задрожало, исчезло и в следующий миг снова вернулось на прежнее место. Правда, теперь это было не то питейное заведение, посреди которого белорусские мужики усердно тузили космических странников. Обеденные столы стояли совсем по иному. И во всём обширном зале не было ни одного гражданского лица – сплошь военные. Они ходили, оживлённо разговаривали друг с другом на каком-то непонятном, но странно знакомом языке, спорили, сидели за столами. Везде был ворох бумаг, топографические карты.

– Дурацкий городовой! – ругался Шурка. – Не дал мне преобразование до конца доделать.

– Тише ты, шепнул Лера. – Куда это мы попали?

– Два с половиной шага, а может чуточку больше, – прикинул Шурка. – Скорее всего 1812 год.

– Выходит это французы, – только теперь понял Лера, на каком таком знакомом-незнакомом языке говорят военные. – Ёлки-палки, они же оккупанты! Пойдём отсюда, пока нас в плен не взяли.

Тотчас, словно по мановению волшебной палочки, им стали понятно, о чём разговаривают военные.

– Продовольственные обозы безнадёжно отстали, – горячился один из них в форме майора егерей^{(Егеря – подразделения лёгкой пехоты, обученные действовать в рассыпном строю)}. – Из-за недостатка провианта солдаты Великой армии уже грабят население.

– Ну и поделом, – не согласился с ним драгун с серебряными эполетами капитана. – Разве вы не знаете, что местные крестьяне ловят и смертным боем бьют наших фуражиров, коих мы посылаем в деревни за сеном и овсом.

– Надо, месье(^{Месье - по-французски господин, мужчина, человек}), не причитать, – заметил на это другой капитан, который, судя по мундиру синего цвета, командовал гренадёрами(^{Гренадеры – элита пехоты Hаполеона}), – а давать в сопровождение фуражирам крепкую охрану.

– Никакая охрана не убережёт от русских казаков, – подал голос из дальнего угла молоденький улан(^{Уланы — наряду с гусарами род лёгкой кавалерии, вооружённой пиками, саблями и пистолетами}). – Их летучие отряды рыскают повсюду. Чуть зазеваешься – они тут как тут. А ещё объявились поджигатели …

Делая вид, что их вроде бы здесь и нет, мальчишки, скромно потупив взоры, боком-боком покинули помещение. К счастью, никто не обратил ни малейшего внимания на двух господ в штатском.

– Похоже, французы в харчевне штаб устроили, – предположил Лера, когда они выбрались на площадь и теперь стояли, оглядываясь и соображая, что предпринять дальше.

Торговая площадь вся от края до края оказалась запружена наполеоновскими войсками. Тут находилась и кавалерия, и артиллерия, и пехота. Окружавшие их люди были совершенно разного роду племени. В одном месте слышалась французская речь, в другом  немецкая, в третьем  польская, хорватская, испанская и даже румынская. Шурка с Лерой пошли через эту массу народа, пытаясь добраться до могилёвского тракта, уходящего к поместью Переверзевых. Когда до южной улицы оставалось не более десяти шагов, из харчевни-штаба выбежал коренастый, приземистый полковник. Внимательно оглядел площадь, увидел друзей и ткнул в них пальцем.

– Асандьер!^{(Zincendiaires (франц.)  поджигатели)}  – заорал он, что есть мочи. – Взять их!

Потревоженные его криками, солдаты и офицеры стали беспокойно озираться в поисках того, на кого указывал штабист. Между тем, за полковником на площадь вышел шарообразный генерал, из-под шапки которого виднелся небольшой сантиметров в десять рог.

– Да это же Фу-Фью со своим папашей, – догадался Лера. – Пропали мы.

– Спокойно, – заверил Шурка и затянул его за ближайший фургон.

– Асандьер? – вдруг спросил кто-то сбоку.

Друзья в ужасе повернули головы и обнаружили перед собой одного из наполеоновских кавалеристов. Ещё чуть-чуть и Лера наверняка сделал бы что-нибудь эдакое интуитивное. Но кавалерист его опередил.

– Эгей, камрад(^{Камрад – испанское – camarada - товарищ}), – подмигнул он лукаво и похлопал по боку одной из двух лошадей привязанных к фургону. – Брать, камрад! Уходить! – и заговорщицки указал глазами на начало могилёвского тракта.

Шурка с Лерой на миг оцепенели, не веря, что им помогает вражеский солдат.

– Быстро! Быстро! – торопил тот.

Время на размышления не было. Взобравшись на лошадей, они  цок! цок! цок! – скорым шагом покинули площадь и скрылись за углом улочки. Но глазастый Фью их всё же заметил.

– Догнать! Арестовать! В погоню! – злобно закричал он вслед.

И погоня не замедлила случиться. Когда Шурка с Лерой проскакали мимо подорожной часовни, сзади раздались выстрелы. Оглянувшись, они увидели, что вслед за ними из города вынесся конный отряд в полсотни сабель. Друзья пришпорили коней. Но погоня не отставала, а, наоборот, с каждой секундой становилась всё ближе. Когда впереди показался яблоневый сад Переверзевых, мальчишки поняли, что теперь они на самом деле пропали.

– Что делать будем?! – крикнул в отчаянье Лера.

– Преобразовывать! – отозвался Шурка. – Но я не могу так сразу, мне хоть немного времени надо!

– Думай быстрее! – посоветовал ему, пригибаясь к лошадиной шее, Лера.

И во время. В тот же миг выпущенная преследователями пуля, сбила с его головы цилиндр.

За поворотом дорога раздваивалась. Левая – уходила на сельцо. Правая – к помещичьей усадьбе. И вот оттуда нежданно пришла помощь. Ворота усадьбы распахнулись, и на конный отряд глянуло жерло лёгкой пушечки. Ещё миг и она выстрелила в упор. Чугунное ядро угодило в гущу конников и, словно чудовищная палица великана, выбило из строя четверых всадников. Следом из-за ворот и ограды стали выскакивать русские солдаты вперемешку с мужиками. Мужики вооружены были преимущество пиками и вилами. Нарвавшись на засаду, французские кавалеристы не успели остановить и поворотить разгоряченных коней. Как скакали, так и врезались в противника. Завязалась ожесточённая схватка. Под шум боя друзья свернули в сад, спешились и затаились в густых зарослях. С ужасом наблюдали они за короткой и отчаянной рубкой на развилке дороги. Русские, хоть и были плохо вооружены, дрались яростно, к тому же их было больше. Вскоре французов побили. Ни один из них не смог уйти обратно.

– Господи! – перекрестился Шурка. – Разве можно людей убивать.

– Это же враги, – слабо возразил Лера, который был поражён кровавым зрелищем не меньше друга.

– Враги, – согласился Шурка, – но всё-таки люди.

– Да, – поёжился Лера. – Про войну только в книжках красиво пишут. А на деле лучше бы ничего такого не было.

(отрывок) 

Преврати нас в каких-нибудь мелких грызунов, – приказал он.

– Не могу, – развёл руками Фью. – Сначала мы должны принять исходную форму.

– Делай, – разрешил Всюси.

– Не могу, – опять развёл руками Фью. – У меня с возвратом форм проблема. Туда могу, а назад не очень. В общем, не гарантирую, что мы опять станем сами собой.

– А почему же у твоих «кроликов» всё получается?

– Да вы же сами говорили, что они лучше всех учились. А у меня по точным предметам одни нули.

– Вот, оболтус! – топнул ногой, рассерженный папаша. – Что же делать?

Фью в задумчивости потрогал синяк под глазом и вдруг вспомнил, что обрёл первозданный вид, как только трактирщик ударил его по физиономии.

– Есть одно решение, – объявил он. – Но для этого нужно обо что-нибудь стукнуться.

– Как стукнуться? – не понял Всюси.

– А как монета золотая о стол, – напомнил Фью.

Папаша огляделся.

– И обо что тут стукаться? О кирпичную стену - больно.

– Тогда об дверь, – предложил Фью, – она деревянная. Хоть чуть-чуть да мягче.

И чтобы проверить свою гипотезу, разбежался и легонько ляпнулся о массивную дверь камеры. Отскочил и тотчас стал инопланетным коробком.