У собачьего древа

(начало)

Шурка забросил рюкзачок за спину, Лера подхватил портфель, и они бодро зашагали по улице. Не прошли друзья и десяти метров, как впереди соткалось из воздуха нечто зелёное. То ли бревно, то ли… Лера подошёл ближе и обомлел – посреди дороги лежал громадный крокодил. Неожиданно рептилия встала на задние лапы и широко раскрыла зубастую пасть. Окончательно напуганный Лера схватил Шурку за рукав. В ту же секунду неведомо откуда явилась большая лохматая собака. Вцепилась в крокодилий хвост и отгрызла его в два приёма. Крокодил от негодования клацнул зубами, пытаясь укусить собаку. Но не тут-то было! Собака вооружилась отгрызенным хвостом, как дубиной, и принялась лупить крокодила по его плоской голове.

- Эй!- крикнул, Шурка, которого Лера по-прежнему судорожно дёргал за рукав. – Ты чего трясёшься?!

Лера помотал головой - видение исчезло.

- Ёлки-палки! – посмотрел он на Захарьева. – Ты видел?

- Ничего я не видел, - пожал плечами Шурка.

- Мне только что такое показалось, прямо жуть!

Шурка внимательно осмотрел место видения.

- Наверное, прорыв во времени, - предположил он. – События из параллельного мира.

- Странный какой-то мир, - поёжился Лера.

(отрывок)

На ветке развесистого клёна сидела чёрная лохматая собака.

- Опять инопланетяне, - попятился Лера.

Шурка внимательно вгляделся и покачал головой.

- Нет, - заявил он компетентно(^{Компетентно от компетентный - осведомленный, являющийся признанным знатоком в каком-либо вопросе.}), - это настоящая собака.

- Тогда её надо спасать, - справедливо рассудил Лера, - собаки по деревьям лазить не умеют. Эта, наверное, за кошкой погналась, а теперь слезть не может.

Недолго думая, друзья вскарабкались на дерево. Но собака даже не глянула на них. Сидела себе безмятежно на ветке и неотрывно смотрела на далёкий горизонт.

- Помощь ей, похоже, не нужна? – заключил Лера.

- А вы кто такие? – вдруг спросила собака.

Лера от такого поворота событий едва с дерева не свалился.

- Школьники мы, - ляпнул он первое, что на ум пришло и, подумав, добавил: - Из Беларуси. Я – Лера, а его Шуркой зовут.

- Доберман, - представилась собака вежливо. – Пинчер.

- Какой же ты доберман-пинчер, - нервно рассмеялся Шурка. – Если ты здоровый, чёрный и мохнатый. Ты, скорее всего, водолаз^{(Водолаз или Ньюфаундленд ­­- порода служебных собак. Крупные (рост до 80 см), сильные, добродушные, бесстрашные; прекрасно плавают и даже ныряют (в прошлом использовались для спасения утопающих). Родина – остров Ньюфаундленд, отсюда и название. На основе Ньюфаундленда была создана отечественная порода - водолаз.)}. А доберман-пинчер худой, с длиной мордой, без хвоста и шерсть у него короткая – чёрная и ещё немного коричневая.

- Во-первых, я девушка, - заявила собака. - Во-вторых, Доберман – это моё имя, а Пинчер – фамилия. В-третьих, я вам не тыкала. Так что будьте любезны говорить мне вы.

- И с каких это пор, - прищурилась она на Шурку, - собак стали делить на породы?

- Осторожней, - шепнул Лера, - кто его знает, куда мы попали.

Захарьев стал серьёзным.

- Извините, мэм, - сказал он с кислым видом.

Помолчали. Собака пристально следила за горизонтом.

- А кто вас сюда посадил?

- Сама, - перевела на друзей удивлённый взгляд Доберман. – Смотрите, - показала лапой вдаль, - сейчас восход солнца начнётся.

- Ох, как красиво, - вздохнула она мечтательно.

- Так вы сами забрались? – всё ещё не верили друзья. – Разве собаки умеют по деревьям лазить?

- Ну, это кто как, - не отрываясь от восходящего солнца, Доберман протянула им свою мохнатую лапу. – Видите?

И вдруг выпустила длинные и мощные, как у медведя, когти. Мало того, когти покрывал лазурный лак для ногтей, на фоне которого был нарисован багровый восход.

- Это мне в салоне красоты вживили, - пояснила собака. – Дорогое удовольствие. В целых пять бифштексов обошлось. Половина месячного оклада.

- Это такие огромные отбивные из мяса? – проявил эрудицию Шурка.

Собака ещё раз внимательно осмотрела друзей.

- Вы, наверное, издалека?

- Точно, - кивнул Шурка, - приезжие. Специально прибыли ваш восход смотреть.

- Хе-хе, - хихикнула собака и смущённо прикрыла лапой пасть. – Врёте вы всё.

 - Ага, - увидев такую добродушную простоту, тотчас сознался Шурка. – А что такое ваш бифштекс?

- Самая крупная денежная единица. Равна десяти шницелям. Шницель – соответствует десяти котлетам. Одна котлета делится на столько же тефтель. Тефтеля – на фрикадельки.

- Значит, - стал подсчитывать Лера, - ваше месячное жалованье состоит из десяти бифштексов, сотни шницелей, тысяче котлет, десяти тысяч тефтелей или, - тут он задумался, - одного миллиона фрикаделек. 

Собака поднесла к морде левую лапу и друзья увидели, что её запястье опоясывает золотая цепь с массивными часами, на крышке которых в виде вензеля красуются три единицы^{(В нумерологии цифра 1 символизирует солнце.)}. Доберман выпустила из правой лапы коготь и щёлкнула по вензелю. Крышка с мелодичным звуком открылась, обнажив широченный циферблат. Она щелкнула ещё раз, и на месте циферблата возник калькулятор. Стремительно поклацав коготком по кнопкам, собака удивленно взглянула на Леру.

- А ведь верно, - кивнула она.

- Значит, всё это деньги, а не еда? – решил на всякий случай уточнить Шурка.

Ни слова не говоря, Доберман Пинчер запустила лапу в густую шерсть на горле и вжик(!) - расстегнула, как в какой-нибудь обычной куртке, молнию на груди. Чёрная шкура разъехалась, и потрясённые мальчишки увидели совершенно голое розовое тело. Собака порылась за пазухой и, нимало не смущаясь, подала им пачку купюр.

- Вот эта красная, - показала, - и есть бифштекс. Шницель – розовый. В жёлтом цвете выполнена котлета. Тефтеля – синяя. Ну, а фрикаделька, само собой разумеется, зелёная.

Но друзей, удивленных расстегивающейся шкурой, собачьи деньги уже мало интересовали.

- Так это не ваше? – осторожно тронул шубу Лера.

- Как не моё? - даже обиделась Доберман. – Моё. Сегодня косметологические центры достигли такого уровня, что любая шавка может безболезненно снять с себя шкуру. Правда, процедура весьма дорогостоящая. Никаких денег не хватит. Я вот себе грудь и немного с боков оголила. Вполне достаточно. Четыре внутренних кармана и титановая молния. Жарко – могу расстегнуться. Холодно – снова на замок.

(отрывок)

- За этой стеной, наверное, нижний город? – предположил Лера.

- Нет, - покачал головой Иоанн. – Нижний город намного ниже, а это гетто.

- Гетто? – не поверили мальчишки. – Для кого?

- Для ослов, разумеется, - усмехнулся старец и мотнул головой в сторону нижнего города, - а ещё для верблюдов.

Ничего не понимаю, - посмотрел на друга Лера. – Зачем одних ослов и одних верблюдов держать отдельно от других?

- А что тут понимать, - воздел очи к небесам Иоанн, - это гетто для курящих ослов и для курящих верблюдов.

Мальчишки проследили за направлением его взгляда и увидели, что над гетто поднимаются клубы дыма.

- Но ведь это нарушение прав личности! - заметил Шурка.

- Полное нарушение, - охотно согласился старец. – Ведь курение не только опасно, но ещё и очень заразно.

- Знаем-знаем, - отмахнулся Шурка, - одна капля никотина убивает лошадь...

- А полкапли - целого осла, - добавил не без ехидства Лера.

- Ничего вы не знаете, - выпятил нижнюю губу Иоанн.

- Как не знаем? – обиделся Шурка. – Одна пачка сигарет даёт дозу радиации в семь раз больше предельно допустимой. Сажа в лёгких оседает. А ещё в сигаретах содержится тридцать натуральных ядов.

- Всё верно, - похлопал себя ушами по голове осёл. – Но несчастья не из-за этого происходят, а из-за того, что Бог перестаёт помогать тем, кто сам себя убивает.

- Как это?

- А так. Если частичка Бога осознанно себя умерщвляет, то Бог вычёркивает такую частичку из списка тех, кого он поддерживает и кому помогает. Вы сами не хотите благоденствовать, вы сами себя убиваете, когда курите. Зачем вам благо? Но самое страшное не это. Когда количество таких частичек достигнет критического^{(Критический - очень трудный, тяжелый, опасный.)}, с тем народом, где это произошло, начинаются всякие неприятности. Народ начинает чахнуть. И если не снизить число частичек-самоубийц, народ может полностью исчезнуть. Поэтому мы и оградили курящих ослов от некурящих. В противном случае зараза распространится на всё ослиное племя и оно пропадёт ни за понюшку табака.

(отрывок)

Один край стены оказался таким высоким, что скрывался где-то между верхушек елей. Другой - низкий край спускался в далёкие заросли малины. Верх стены, по которому запросто бы проехал трёхколёсный велосипед, был идеально ровный. Мало того, отшлифован до зеркального блеска.

- Похоже на трамплин в Раубичах (^{Раубичи – спорткомплекс под Минском}).

- Ага, - согласился Шурка, - что-то вроде скоростного спуска.

Неожиданно раздалось грозное шипение и мимо них по отполированным камням проскочило нечто серое. Следом в малиннике раздался треск и чей-то смех. Не успели друзья сообразить, что бы это значило, как снова шипение и снова мелькнуло серое: один раз, второй и третий... В малиннике между тем беспрестанно трещало, смеялось, охало и хихикало.

- Уходим отсюда! - шепнул Шурка.

- Обратно, что ли? – оглянулся Лера.- Смысла нет. Нам вперёд надо, к пещере.

- Ладно, - собрался с духом Шурка. – Полезем через стену. Я – первый.

Лера прислушался – вокруг тишина - ни шипения, ни треска, ни смеха.

- Давай, - кивнул он.

Но едва Шурка забрался на стену, как вновь раздалось шипение. Не успел Лера глазом моргнуть, как в друга с визгом врезалось нечто серое, и он исчез. Внизу из зарослей опять донёсся треск, испуганные крики и дикий Шуркин вой. Лера сорвался с места и побежал к малиннику. Каково же было его удивление, когда первым, кого он встретил, оказался дикобраз.

- Так можно вовсе без колючек остаться, - бормотал зверёк, пытаясь рассмотреть собственную спину.

- Поглядите, - попросил он, - что у меня там делается?

Лера глянул и прыснул со смеху. На спине у дикобраза была плешь - такая здоровущая и голая, будто колено у слона.

- Всё ясно, - сердито покосился на него дикобраз. – Из-за какого-то ротозея я остался без иголок.

- Не ты один, - вылез из малинника второй дикобраз, - я тоже.

- И я, - появился третий.

- И я, - отозвался четвертый.

- И я, - сказал пятый.

Вспомнив про Шурку, Лера в тревоге огляделся.

- А вы друга моего, Шурку Захарьева, случайно не видели?

- Видели-видели, - сурово закивали головами плешивые дикобразы, и показала на заросли малинника. – Там посмотрите.

Лера бросился в кусты и увидел ещё одного зверя. Был он намного крупнее и, в отличие от других дикобразов, густо усеян иглами. Здоровяк покачивался из стороны в сторону и тихонько подвывал.

- А где Шурик? – спросил Лера и тут же со страхом заметил, что дикобраз одет в кроссовки.